Права субъекта как мера поведения

Особую разновидность завуалированной подмены тезиса представляет собой распространенное понятие прав человека, в котором вместо ответа на вопрос относительно их сущности даются ответы на два других взаимосвязанных вопроса, а именно, о том, для чего они предназначены, и в качестве чего используются: «С точки зрения содержания права человека — это мера возможного поведения личности».

Что же касается вопроса о сущности прав человека, то на него данное понятие ответ дать не может. Подтверждением того, что в данном понятии идет речь только о функциональном значении прав человека, а не об их сущности, является правильное понимание меры возможного поведения.

Из всех значений слова «мера», приведенных в словаре русского языка, для словосочетания «мера возможного поведения» подходит только одно  — то, в котором мера рассматривается как «Предел в котором осуществляется, проявляется что-нибудь».

Но где проходят эти границы? По общеизвестному образному выражению И. Канта, свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека, т. е. там, где начинается сфера действия прав других лиц. Это означает, что пределы поведения каждого обладателя права определяются правами других лиц.

Из этого, в свою очередь, следует, что права человека есть средство установления пределов возможного поведения обладателей этих прав. Данное обстоятельство указывает на то, что в рассматриваемом понятии фактически имеется в виду лишь функциональное предназначение прав человека, и то весьма ограниченное, поскольку на самом деле эта функция прав человека является далеко не единственной.

Вызывает нарекание и способ изложения в данном понятии мысли о том, что права человека являются средством установления пределов возможного поведения. В нем эта понятная мысль изложена в настолько сокращенном виде, что ее можно признать неправильной: права человека — это пределы возможного поведения. Совершенно очевидно, что права человека не являются пределами поведения. Они есть то, что устанавливает, определяет эти пределы. Когда уже философы избавятся от манеры сокращать понятные формулировки до такой степени, пока они не превратятся в неправду?

Имеется у этого понятия и еще один недостаток, причем, по нашему мнению, весьма существенный. Оно предназначено для характеристики только поведения субъекта права и оказывается совершенно неприменимым для характеристики права на жизнь, которое является самым важным правом для каждого из нас. Жизнь человека — это его пребывание в живом состоянии, которое поведением назвать нельзя.

В качестве меры возможного поведения субъективное право рассматривается не только философией и общей теорией права, но и отраслевыми юридическими науками. Так, в частности, отдельные представители доктрины гражданского права также полагают, что «субъективное право следует рассматривать в качестве меры дозволенного поведения участника гражданских правоотношений» .

Таким образом, понятие субъективного права как меры возможного, дозволяемого поведения ответ на вопрос о сущности прав субъекта дать не способно, по причине чего для целей нашего исследования его следует признать неприемлемым.